Путешествие Иеро - Страница 43

Утром Иеро проснулся от удивления. В его подсознание проник какой-то звук, отчего он моментально сел и потянулся за ножом.

Но через мгновение он опустил руку и глуповато улыбнулся. Этот звук оказался мягким голосом, поющим мелодичную песенку, снова и снова повторяя припев странным, но приятным голосом. Песенка очень походила на колыбельную, какие и ему когда-то пели на его родном языке, и он решил, что на языке Лючары песенка означает то же самое.

Он раздвинул ветки, бросил взгляд на солнце и понял, что уже позднее утро. Он проспал больше десяти часов – видимо, организм в этом нуждался.

Неподалеку, повернувшись к нему темной спиной, сидела девушка и что-то шила – очевидно, отыскав мешочек со швейными принадлежностями в его поклаже. Иеро понял, что из-за песенки девушка не услышала, как он проснулся, и вежливо кашлянул. Девушка оглянулась и улыбнулась.

– Долго спишь, Пер Иеро. Видишь, что я сделала? – Она встала и, прежде чем Иеро успел что-нибудь сказать, выскользнула из своей драной юбчонки. Какое-то время она стояла как стройная обнаженная статуя из полированного красного дерева, а потом проскользнула в одежду, над которой работала. В следующее мгновение она стояла и смеялась ему из кожаного костюма, сшитого из единого куска, с короткими, до локтей рукавами и штанами до середины бедер.

– Что ж, – выдавил он. – Очень даже ничего. Моя сменная одежда, как я понимаю.

– Далеко не вся, – ответила она. – Я оставила тебе запасные штаны и белье, а это всего лишь твоя длинная кожаная рубашка. Ты не против, ведь правда? – Она только теперь подумала, что Иеро может не понравиться ее самоуправство и темное личико вытянулось.

– Ничуть. Ты – превосходная швея. Если я случайно порву одежду, попрошу тебя зашить.

– Я научилась только… ну… после того, как сбежала. До этого я никогда не шила. Прелестно получилось, правда? – Она сделала пируэт, изящно взмахнув руками – прелестное зрелище, особенно в ярком солнечном свете. Сзади на нее, моргая, смотрел лорс, а Горм, как обычно, не тратя времени даром, прикорнул под кустиком.

Вода, которую они не решились пересечь прошлой ночью, текла ярдах в ста от их убежища. Днем они увидели, что это маленький залив, а не устье реки, и его можно было обогнуть за полчаса.

Они позавтракали. От тетеревятины даже Горм уже отказался и ее пришлось выбросить, но вырезка из антилопы, пеммикан и галеты – гораздо лучше, чем ничего, и к тому же остались целыми пять щелкуньих яиц. Медведь и люди съели по одному яйцу. Потом Иеро и девушка вычистили седельные мешки, отмыли от битых яиц и проветрили остальное их содержимое. Незадолго до полудня они снова тронулись в путь.

Весь остаток дня они шли вдоль берега на восток. Временами овальные выступы заставляли их отворачивать в сторону от моря, но путники редко сильно отклонялись от выбранного направления.

Иеро нравилась его попутчица, однако, временами его разум охватывало мрачное сознание того, что он не имеет ни малейшего представления, что же с ней делать и что никоим образом не предполагалось, что она примет участие в его миссии. «Более того, – думал он в один из тех моментов просветления, которые совершенно сбивали его с толку, – она определенно может нести с собой опасность!» И все же, она была из того самого региона, куда он стремился, была кладезем информации о людях, обычаях и политических особенностях своей страны, а, кроме того – другого решения на ум не приходило.

Они подошли к месту, где в море вдавались ряд длинных песчаных отмелей, разрезанных оврагами и полуразрушенных штормами. Рядом было расположено устье небольшого ручья. На отмелях грелись под солнцем несколько щелкунов, чьи панцири потрескались от возраста и были покрыты водорослями. Они едва повели своими злобными глазами, когда маленький отряд появился на побережье и, вздымая брызги, пересек ручей.

– В вашей стране есть такие? – спросил священник поглядывая на впавших в коматозное состояние чудовищ.

– Да, и еще хуже, – был ответ. Похоже и канализационные трубы приходилось перегораживать железными балками и каменными решетками даже в ее величавом городе. Иначе злобные твари, обитающие в воде и алчущие добычи, появлялись по ночам и поглощали все, что им попадалось. Мосты тоже приходилось ограждать прочными барьерами, а дороги вдоль рек и ручьев обносить частоколом, где это было возможно. И даже несмотря на все эти предосторожности, тяжело вооруженные конные патрули постоянно совершали обходы территории, отыскивая выбравшихся из джунглей тварей и отражая вылазки лемутов. Иеро и сам привык находиться постоянно в напряжении и частенько пускать в ход оружие, но, наслушавшись о повседневном существовании патруля в далеком Д'Алуа, он стал полагать, что до сих пор вел спокойную и мирную жизнь.

Вечером они расположились на высоком каменистом бугре, с которого Иеро, пока не стемнело, мог видеть, как в неподвижный воздух с окраин Великой Топи вздымаются ночные туманы. Один раз до них издалека донесся слабый рев чудовищной амфибии – мрачный совет не рисковать больше заходить в это огромное болото.

Вечером, когда они разговаривали после ужина, состоявшего из последнего яйца щелкуна и нескольких ломтей жареного мяса антилопы, священник из Метца внезапно умолк.

На самой грани своего разума, своего физического самосознания, он давно уже чувствовал что-то очень слабое – прикосновения, мысли, пощипывания. Вначале их трудно было даже заметить, но постепенно он начал осознавать, как множатся его силы. Теперь он мог «слышать», даже не задумываясь об этом, «голоса» птичек и зверушек, мимо которых они проезжали. Прослушать Лючару он не пытался из вежливости и благопристойности, но был уверен, что сможет, если возникнет такая необходимость.