Путешествие Иеро - Страница 69

– Верно, – согласился он веселым тоном. – Я поступаю так всякий раз, как только встречаюсь с испуганным малышом. Правда, иной раз и на меня это действует. Все это даже может понравиться.

Она быстро взглянула на него, подозревая, что над нею подсмеиваются, но даже в сумерках в глазах Иеро можно было ясно прочитать его мысли. Она снова прижалась к его груди, будто то, что она увидела, испугало ее. Они снова помолчали.

– Я люблю тебя, Иеро, – раздался тоненький голосок у его груди.

– Я тоже люблю тебя, – произнес он почти печально. – И я совсем не уверен, что это хорошо. Более того, я совершенно уверен, что это плохо. Мне поручили такое важное задание, что, если я его не выполню, может рухнуть последняя разумная человеческая цивилизация. Нужна мне эта любовь сейчас, как третья нога. – Он улыбнулся ее вновь появившемуся разгневанному личику.

– Но я ничего не могу с собой поделать. – Он крепче прижал к себе гибкое тело. – Победим мы или проиграем, отныне мы останемся вместе. Я буду гораздо больше беспокоиться, если тебя не будет рядом.

Она прижалась к нему еще теснее, будто пытаясь слиться с ним воедино. Так они и стояли, позабыв об остальном мире, пока их не разнял мысленный голос, сама бесстрастность которого делала его сардоническим.

«Человеческие брачные игры действительно восхитительны. Но мы находимся в слишком опасном месте, чтобы их изучать. В этом-то я совершенно уверен.»

Слова эти подействовали на людей, как ушат холодной воды. Они чуть ли не отпрыгнули друг от друга. Старательно не обращая внимания на медведя, сидящего рядом с Клацем посередине плота и смотрящего на них, люди взяли свои жерди и оттолкнулись в жужжащую, квакающую темноту. Луна еще не встала, но звезды вышли и ночь была прекрасной.

Снова им предстояла ночь тяжелого труда и неудобств. Они не замечали никаких признаков опасности, хотя временами у них возникало ощущение, что появились враги: они бы с радостью восприняли бы это – хоть какое-то развлечение. Они плыли все вперед и вперед через полузатонувший город, прорубая себе дорогу в водорослях. Один раз Иеро упал с плота, но тут же выскочил из воды. С него ручьями стекала грязная вода, но он хотя бы на мгновение освежился.

Встала луна и им стало легче плыть. Безмолвные черные здания следили за ними тысячами полуразрушенных глаз. Может быть, они плыли по бульварам и эспланадам, которые когда-то оживляли шум давно исчезнувших народов. И они с удивлением заметили, что ясно видят лица друг друга.

– Любовь моя, устало сказал священник, – если я выгляжу хотя бы наполовину столь же грязным и утомленным как ты, то, должно быть, страшнее рожи поблизости нет.

– Ты выглядишь гораздо хуже, – ответила она. – Я не стану целовать тебя до тех пор, пока не соскребу с тебя грязь ножом. – Какой бы усталой девушка ни была, голос ее звучал любовью и счастьем.

– Погляди-ка на этого проклятого лорса, – хмыкнул Иеро, меняя тему разговора. – Он отыгрывается на мне за все то время, что я ехал на нем.

И, действительно, Клац спал, лишь шевелились его огромные уши под рогами, да огромные ноги подергивались под брюхом. Медведь рядом с ним тоже спал, как обычно не позволяя встать между ним и отдыхом.

– А мы-то считаем, что они сторожат нас. Как нас еще до сих пор не съели с такими сторожами!

– Я понимаю тебя, Иеро. Но я настолько устала, настолько грязна, что даже если бы меня съели, я бы почувствовала облегчение. Где мы, как ты полагаешь?

Плот медленно плыл вдоль того, что когда-то могло быть величественной авеню. Тесно стоявшие по обеим сторонам здания, были так высоки даже сейчас, будучи древними руинами, что солнечный свет почти никогда не касался воды между ними. В результате растений здесь было мало. И вода казалась гораздо более глубокой: уже около часа они гребли веслами.

Далеко впереди и далеко позади были видны просветы, но сейчас с обеих сторон их окружали огромные полуразрушенные строения. Во вздымающихся к небу поросших мхом утесах были заливы и расщелины, затемненные ниши и пещеры, но общее впечатление было такое, что они находились посреди обширного каньона. По мере того, как день разгорался, этот эффект усиливался, а не спадал.

Иеро внимательно огляделся. Потом его взгляд вернулся к одному месту: он увидел нечто такое отчего по спине пробежала холодная дрожь.

«Лючара! – Его мысленный голос потряс ее так, как не может потрясти слово, произнесенное вслух. – Не издавай ни звука. Погляди вправо, на воду, сквозь большую дыру в том здании».

Тусклого света вполне хватало, чтобы очертить то место, с которого не сводил глаз Иеро. Огромная кирпичная стена или, может быть, гигантские ворота – трудно сказать – рухнула в далеком прошлом. Вода вливалась сквозь широкий проем в спокойный пруд нескольких сотен ярдов в поперечнике, полностью окруженный мрачными и очень высокими строениями, насколько могли видеть двое путешественников.

Посреди пруда, прямо напротив выхода на водное «авеню», по которому сейчас плыл плот, прямо из поверхности воды торчал тонкий и высокий предмет. Вначале Иеро предположил, что это строение какого-то неизвестного типа, может быть, шпиль затонувшего дома. Но глаза Иеро сами по себе возвращались к этому шпилю, побуждаемые каким-то физическим ощущением, которого он сам не мог определить, и тут он заметил, что шпиль этот, а, скорее – гребень, медленно движется. А потом его облик, похожий на гигантский янтарный лист, сквозь который просвечивали какие-то ребра и лопасти, вдруг пошевелился. Они смотрели на колоссальный плавник, владелец которого скрывался под поверхностью воды. Величина тела самого этого существа превосходило всякое воображение. «Должно быть, оно лежит в засаде, – послал мысль Иеро, – ждет, когда кто-нибудь проплывет мимо. Если мы не будем шевелиться, у нас есть шанс.»